Глава 1.
Боги. Завоевание Ирландии племенами Богини Дану (Даны).

Война с Фир Болг.
Племя богини Дану, или дети Дану, как зовут их простые ирландцы, появились в Ирландии, когда землю укрывал густой туман.
Они пришли с севера, и там, откуда они пришли, у них было четыре города: великий Фалиас, сияющий Гориас, Финиас и богатый Муриас, что южнее других. В каждом из них жил мудрый муж, обучавший юношей всему, что знал сам. Сениас жил в Муриасе, светловолосый бард Ариас – в Финиасе, благородный сердцем Уриас – в Гориасе, и Мориас – в Фалиасе. Из своих четырех городов дети богини Дану принесли четыре сокровища. Из Фалиаса – камень чистоты и невинности, который они называли Лиа Файл, или Камень Судьбы, из Гориаса – Меч, из Финиаса – Всепобеждающее Копье, а из Муриаса – четвертое сокровище, Котел, в котором любая еда получалась на славу.
В то время королем племени богини Дану был Нуада, но могущественнее его был Мананнан, сын Лира. А из других великих мужей мы назовем Огму, брата короля, который учил письму детей Дану, и Дайансехта, знавшего лекарское искусство, и Нейта, бога сражений, и Кредне Мастера, и Гойбниу Кузнеца. А из великих жен мы назовем Бадб, богиню сражений, и Маху, съедавшую головы мужей, полегших в сражениях, и Морриган, Ворону Сражений, и дочерей Дагды – Эйре, Фодлу и Банбу, давших свои имена Ирландии, и Эадон, няньку бардов. И Бригит, воспетую бардами, потому что велика и справедлива была ее власть. А еще она умела лечить, и знала кузнечное искусство, и первой изобрела свисток, чтобы перекликаться в ночи. Одна сторона ее лица была уродливой, а другая прекрасной. Имя же ее значит «огненная стрела». Но прежде всех великих королев была Дану, прозванная Матерью Богов.

Превыше всего остального сиды чтили плуг, солнце и лесной орех, поэтому, говорят, когда они пришли в Ирландию, то поделили ее между Коллом-орехом, Сехтом-плугом и Грайаном-солнцем.
Недалеко от моря на родине сидов бил родник, и вокруг родника росли девять лесных орехов мудрости, вдохновения и поэтического знания. Листья и плоды опадали с них в один час, поднимая в роднике красную волну, в которой уже ждали пять лососей. Они съедали все орехи, отчего чешуя у них покрывалась красными пятнами, и если бы кому-нибудь пришлось съесть одного из этих лососей, он бы познал и мудрость, и поэзию. Семь потоков мудрости вытекали из родника и возвращались в него, и служители многих искусств утоляли из них жажду.

В первый день Белтайн, что теперь называется Майским днем, пришло в Ирландию племя богини Дану, и пришли дети богини Дану сначала в северо-западную часть Коннахта. Ничего не заметили фирболги из племени охотников, задолго до них явившиеся в Ирландию с юга, кроме укрывшего горы тумана.
В Тару к Эохайду, сыну Эрка и королю фирболгов, примчались гонцы и принесли ему весть о чужаках, объявившихся в Маг Рейн то ли из далекой земли, то ли с небес, то ли приплывших на кораблях, то ли принесенных ветром.
Гонцы думали, что король удивится, услыхав о чужом воинстве, но король не удивился. Ночью ему был вещий сон, а наутро друиды сказали, что недолго ему жить в мире и покое и скоро придется его воинам встретиться лицом к лицу с сильным врагом.
Король Эохайд созвал в Таре совет, и на нем было решено послать к пришельцам могучего мужа, чтобы он говорил с ними. Выбор пал на Сренга, великого воина. Он встал со своего места, взял крепкий красно-коричневый щит, и два тяжелых копья, и меч, и железную дубинку и отправился в Маг Рейн.

Еще он не приблизился к Маг Рейн, а стражи сидов уже увидели его и послали ему навстречу своего героя Бреса с мечом, щитом и двумя копьями.
Медленно сходились герои, смотрели в оба, пока не сблизились настолько, что могли слушать и говорить. Остановившись, оба выставили перед собой щиты и смотрели поверх них. Первым подал голос Брес, и когда Сренг услыхал родной ирландский язык, то немного успокоился и подошел поближе, после чего они назвали друг другу свои имена, и имена своих отцов, и имена дедов.
Много ли, мало ли прошло времени, но отставили герои щиты. И Сренг сказал, что поднял щит из страха перед тяжелыми копьями, которые Брес держал в руке. И Брес сказал, что поднял щит из страха перед тяжелыми копьями, которые Сренг держал в руке. Потом Брес спросил, у всех ли фирболгов такие копья, и Сренг позволил Бресу получше их разглядеть. Качая головой, Брес дивился на крепкие и тяжелые и острые на обоих концах копья, хотя и без наконечников. Сренг сказал ему, что такие копья его соплеменники называют Крайсех и они легко пробивают щиты и крушат кости, нанося смертельные раны. Он тоже внимательно осмотрел тонкие, острые, с наточенными наконечниками копья Бреса. В конце концов герои решили обменяться копьями, чтобы показать их своим воинам.

Брес сказал Сренгу, что если фирболги по-доброму отдадут половину Ирландии, то сиды будут жить с ними в мире, а если нет, то не миновать сражения.
Прощаясь, они поклялись, что будут друзьями, как бы дело ни кончилось.
Сренг возвратился в Тару, рассказал обо всем и показал копье, после чего дал королю совет разделить Ирландию и не сражаться с воинами, у которых такие копья.
Король Эохайд опять держал совет, и фирболги решили не отдавать пришельцам половину земель, из опасения, как бы они не забрали все земли.
Брес тоже возвратился к своим соплеменникам и тоже показал им копье, поведав, сколь силен и могуч муж, им владевший, и они решили, что не миновать им биться не на жизнь, а на смерть.
Выбрав место получше на западе Коннахта, сиды возвели стены и выкопали рвы на равнине Маг Ниа, на краю которой стояла высокая гора Белгата, а тем временем три королевы – Бадб, Маха и Морриган – отправились в Тару, где фирболги думали, как им одолеть сидов. Волшебством наслали они на фирболгов туман и тьму, огонь и кровь, и три дня они не могли держать совет, а через три дня три друида фирболгов – Кесарн, Платах и Ингнатах – сняли чары.
Фирболги собрали войско из одиннадцати отрядов и стали лагерем на восточном краю Маг Ниа.
Король сидов Нуада послал к фирболгам бардов с вестью, что готов жить с ними в мире и дружбе, если они по-доброму расстанутся с половиной своих земель. А король Эохайд сказал бардам, чтобы они спросили ответ у вождей, собравшихся на совет. Барды так и сделали.
– Нет, – сказали вожди.
Тогда гонцы спросили, когда они начнут сражение.
– Немного погодя, – ответили вожди, – потому что нам нужно наточить наши копья и мечи, начистить шлемы, да еще выковать копья, подобные вашим. Да и вы, верно, не прочь иметь побольше копий, подобных нашим.
И они договорились отложить сражение на четверть года.

Посреди лета сошлись воины для битвы. Трижды девять могучих воинов из племени сидов вышли против трижды девяти могучих воинов из племени фирболгов и ни одного не оставили в живых.
Король Эохайд послал гонцов спросить у короля Нуады, будут они сражаться каждый день или через день, и король Нуада ответил ему, что каждый день трижды девять воинов из племени сидов будут выходить на битву. Эохайду это не понравилось, но ему ничего не оставалось, как посылать против них каждый день трижды девять воинов.
Четыре дня бились два воинства. Великие победы и великие поражения были и у сидов, и у фирболгов, и много полегло могучих героев. Для тех же, кто оставался к вечеру живым, лекари готовили чаны с теплой водой и лечебными травами.

На четвертый день сиды начали теснить фирболгов. Великая жажда одолела короля Эохайда, и он покинул поле сражения в поисках воды, и с ним трижды пятьдесят его воинов. Но трижды пятьдесят сидов последовали за ними и нагнали их в Трай Эотайл. Там они вступили в жаркий бой, и в этом бою пал король Эохайд. В Трай Эотайл погребли короля Эохайда, и над его могилой поднялся высокий каменный холм.

Когда из одиннадцати отрядов фирболгов осталось всего триста воинов во главе со Сренгом, Нуада предложил им мир и любую из пяти частей Ирландии на выбор. Сренг выбрал Коннахт.
В Коннахте жил он и жили его воины, а потом жили их дети и дети их детей. Оттуда пришел Фердиад, который сражался с Кухулином, и Эрк, сын Каирбре, который убил его.
Первая битва сидов в Ирландии стала называться первой битвой в Маг Туиред.
Сиды завладели Тарой, которую еще называют Друим Каин, что значит «прекрасная гора», или Лиатдруим, что значит «серая гора», или Друим-на-Дескан, что значит «смотровая гора», и все это названия Тары.

С тех времен в Таре живет верховный король Ирландии, и его владения простираются на север, и Гора Заложников находится к северо-востоку от сиденья короля, поля же Тары – к западу от Горы Заложников. А на северо-востоке на Горе Сидов бьет родник, названный Немнахом, и из него вытекает река, названная Нит, и на той реке была поставлена первая в Ирландии мельница.
К северу от Горы Заложников лежит камень Лиа Файл, и он грохочет под ногами всех королей Ирландии. Стена Трех Шепотов стояла возле Дома Жен, в котором было семь дверей на восток и семь дверей на запад, и в этом доме пировали короли Тары. А еще там был Дом Тысячи Воинов и возле него с южной стороны невысокая Гора Воительниц.

2. Король Брес

Нуада одержал победу, но потерял в поединке со Сренгом руку, отчего в народе началась великая смута.
Сиды твердо блюли закон, который гласил, что королем может быть только прекрасный обликом муж. Поэтому Нуада, потеряв руку, вместе с нею потерял право на королевство.
Вместо него сиды избрали Бреса, самого прекрасного юношу из племени сидов, и если кто-то желал похвалить красоту равнины или крепости, эля или огня, жены или мужа или коня, он говорил: «Прекрасен, как Брес» или «Прекрасна, как Брес».
Матерью его была жена из племени богини Дану, а имени его отца не знал никто, кроме нее.
Несмотря на красоту Бреса, его царствование было несчастливым для его народа из-за фоморов, которые жили за морем или, как говорят другие, на западе возле моря и которые стали требовать от сидов дань, словно победили их в сражении.

В первый раз фоморы объявились в Ирландии задолго до сидов. Все уродливые и увечные, кто без руки, кто без ноги, они подчинялись великану и его матери. В Ирландию еще не приходило воинство непригляднее, чем воинство фоморов. С фирболгами они жили в мире и, пока фирболги владели Ирландией, не посягали на нее. А к сидам возревновали. Тяжелой данью они обложили племена богини Дану, требуя от них третью часть зерна, третью часть молока, третью часть детей, разве что дым над крышами мог подниматься без счета. Королю Бресу не хватило мужества пойти против фоморов, и он уступил им.

Брес и сам обложил данью каждый дом в Ирландии, требуя молока то от черных коров, то от пятнистых, чтобы хватило его на сто воинов. Один раз, желая его обмануть, Нехт по совету друида Финдголла, сына Финдемаса, опалил всех своих коров огнем папоротника, а потом посыпал их пеплом льняного семени. В другой раз он соорудил триста деревянных коров и наполнил им деревянное вымя черной болотной жижей. Явился Брес, пожелавший видеть, как доят его коров, и с ним был Киан, отец Луга. Когда коров подоили, Брес отпил, приняв жижу за молоко, и после этого долго не мог оправиться.

И еще Брес был скуп. Сколько бы ни ворчали вожди, их ножи не шли в дело в его доме. Сколько бы ни приходили они к нему, в нос им не бил запах эля. Брес не задавал пиров, не приглашал к себе бардов, музыкантов, певцов, арфистов, жонглеров или шутов. И поединков больше не устраивали между воинами, потому что их силу король использовал в своем хозяйстве.
Даже великий бард Огма должен был каждый день приносить с островов Мод хворост для целого войска, а он так ослабел от голода, что по дороге море отнимало у него две трети его ноши. Дагду король поставил строить укрепления, потому что он был искусным строителем, и вскоре вокруг Рат Бриз появился ров. Дагда очень много работал и сильно уставал, а однажды чуть не умер от голода.
Вот как это было.

В королевском доме Дагда изо дня в день встречал бездельника Криденбела, который из-за своей слепоты не стеснялся в поношениях и, жалуясь на голод, отбирал у Дагды часть его еды. Он ему говорил:
– У тебя доброе имя, поэтому три лучших кусочка ты должен отдать мне.
И Дагда отдавал. Но слепой Криденбел не довольствовался кусочками, а отбирал у него треть положенного.
Однажды, когда Дагда трудился во рву, к нему пришел его сын Энгус Ог.
– Я рад тебя видеть, – сказал Энгус Ог. – Но не заболел ли ты?
– Нет. Но я голоден, потому что каждый день слепой Криденбел требует у меня три лучших куска из положенной мне еды.
– Я тебя научу.
С этими словами Энгус Ог достал из кошеля три золотника и протянул их Дагде.
– Положи их в еду, которую ты сегодня отдашь Криденбелу, потому что нет ничего лучше золота, и оно убьет его.
Дагда все сделал, как наказал ему сын, и Криденбел, проглотив золото, умер.
– Дагда убил Криденбела, – донесли королю верные люди. – Он дал ему ядовитой травы.
Король поверил наветчикам и, разгневавшись на Дагду, приказал его убить.
– Ты несправедливо судишь, король, – заявил Дагда.
Он рассказал Бресу, как Криденбел вымогал у него лучшие куски, жалуясь, что у него-де одни отбросы.
– А сегодня у меня не было ничего лучше трех золотников, поэтому я дал их ему, а он умер.
Король приказал разрезать Криденбелу живот, и, когда внутри нашли три золотника, он поверил Дагде.
На другой день Энгус Ог опять пришел к отцу.
– Ты скоро закончишь работу, – сказал он. – Когда будешь брать плату, откажись от всего, и пусть приведут к тебе скот Ирландии. Тогда пригляди черную телку с черной шеей.
Дагда все сделал, как сказал ему сын. Король спросил его, что бы он хотел получить за свой труд, и Дагда попросил черную телку. Брес подумал, что он шутит, ведь он собирался дать ему куда больше, чем одну телку.

Однажды в дом короля постучался бард Корпре, сын Этайн. Король принял его и поселил в темном домишке без света и без ложа, а вместо положенного пира в честь гостя ему принесли на ужин три черствых хлебца. Утром он проснулся, не чувствуя никакой благодарности к Бресу, и, бредя по полю, ворчал себе под нос:
– В блюде пусто, молока нет, дом не дом, тьма, хоть глаз выколи, вот и вся плата барду. Пусто в сокровищнице Бреса.
С тех пор удача отвернулась от Бреса, и его дела пошли хуже и хуже день ото дня. А Корпре сочинил первую в Ирландии сатиру.

Теперь расскажем о Нуаде. Когда отрубили ему руку, он долго болел, а потом лекарь Дайансехт соорудил ему руку из чистого серебра, и все пальцы на ней двигались, как живые. С тех пор Нуада стали звать Нуада Аргат-ламх, что значит Нуада Среброрукий.
У лекаря Дайансехта был сын Майах, который превзошел отца в лекарском искусстве. Однажды в Таре он встретил одноглазого юношу, и тот попросил его:
– Если ты ученый лекарь, вставь мне новый глаз на место прежнего.
– Хочешь глаз вон того кота? – спросил его Майах.
– Хочу, – ответил юноша.
Майах вставил ему в глазницу кошачий глаз, но юноша вскоре пожалел об этом, потому что едва он вечером ложился спать, как глаз начинал искать прошмыгнувшую мышь или пролетевшую птицу, а когда днем ему хотелось посмотреть на проходившее мимо воинство или на игры воинов, глаз сам собой закрывался.
Майаху не понравилось, что его отец заменил королю руку на серебряную, поэтому он разыскал отрубленную руку Нуады, купил ее, принес и приставил к плечу короля, приговаривая:
– Мясо к мясу, жила к жиле.

Три дня и три ночи не отходил он от короля. В первый день он приложил руку к его боку, во второй день – к его груди, чтобы на ней выросла новая кожа, в третий день он укрыл ее почерневшим на огне камышом, и к концу этого дня король был здоров, словно и не болел никогда.
Взревновал Дайансехт, увидев, что его сын искуснее его. Он поднял меч и срезал с его головы кожу, но Майах с легкостью излечил себя. Тогда Дайансехт вновь поднял меч на сына и ранил его до кости, но и на этот раз Майах излечил себя. Тогда он ударил его мечом в третий и в четвертый раз, и бил до тех пор, пока не разрубил на кусочки мозг. Он знал, что ни одному лекарю не под силу с этим справиться. Майах умер, и отец похоронил его.
На могиле Майаха выросло травинок ровно столько, сколько было у него костей и сухожилий, триста шестьдесят пять травинок. Пришла Айрмед, расстелила на земле свой плащ и разложила их как положено. Однако Дайансехт подглядел за ней и перемешал все травы, так что до сих пор никому не ведома их истинная сила.
Сиды увидели Нуаду таким, каким он был прежде, и пришли в Тару к Бресу просить его отказаться от королевства. Пришлось ему согласиться на их просьбу, хотя ему этого не хотелось, и Нуада вновь стал королем.
Брес не пожелал стерпеть обиду и стал думать, как ему отомстить тем, кто отнял у него королевство. Думал он, думал и надумал собрать войско, чтобы идти войной на своих бывших подданных. Но сначала он отправился к своей матери Эри, дочери Делбайта, и потребовал от нее назвать ему имя отца.
– Назову, – сказала она.

Так Брес узнал, что его отец – король фоморов Элат, сын Делбаеха. Он приплыл к его матери на большом корабле из чистого серебра, который она не очень хорошо рассмотрела. Был он тогда юный и светловолосый, и одежды на нем были из золота, и пять золотых колец обвивали его шею, и она, которая отвергла всех юношей-сидов, подарила ему свою любовь и плакала, когда он покинул ее. На прощание Элат подарил ей перстень со своей руки и наказал отдать его только тому мужу, которому он придется впору, а потом уплыл прочь.
Эри принесла Бресу перстень, и, когда он надел его на средний палец, перстень пришелся ему впору. Вместе они пошли в горы, где она была, когда приплыл серебряный корабль, а потом спустились на берег и в сопровождении многих воинов поплыли в страну фоморов.
Когда они приблизились к чужому берегу, то, увидев на лугу много людей, сошли с корабля. Их спросили, кто они и откуда, и Брес ответил, что они приплыли из Ирландии.
– У вас есть собаки? – спросили их, потому что в те времена принято было приветливо обходиться с чужеземцами.
– У нас есть собаки, – ответил Брес.
Собак сравнили по всем статьям, и оказалось, что псы сидов лучше, чем псы фоморов.
– А кони у вас есть?
– Есть.
И кони сидов оказались лучше, чем кони фоморов.
Тогда их спросили, нет ли среди них воина, знающего толк в поединке на мечах, и сиды ответили, что самый искусный среди них Брес. Едва он взялся за меч, как Элат, который тоже был на лугу, узнал перстень и спросил:
– Кто ты, юноша?
За Бреса ответила его мать, и Элат признал своего сына. Печальным было его лицо, когда он спросил:
– Какие злые силы заставили тебя покинуть страну, в которой ты был королем?
И Брес ответил ему так:
– Не было никаких злых сил. Я сам поступал несправедливо и жестоко. Я отбирал у моих подданных все их богатства и даже их еду, а ведь до меня они никому ничего не отдавали.
– Ты плохо поступал, – сказал его отец. – О благополучии своих подданных, а не о своих сокровищницах ты должен был думать, когда был королем. Лучше было бы, если бы тебя любили, а не проклинали. Ну а сюда ты зачем пожаловал?
– Я хотел собрать побольше воинов, – ответил ему Брес, – чтобы силой подчинить себе Ирландию.
– Нет у тебя права силой брать то, что ты не удержал добром.
– Дай мне совет.

И Элат посоветовал сыну идти к верховному королю фоморов Балору Злому Глазу и просить у него совета и помощи.

---

Ведовской анализ 

Глава 1.Боги. Завоевание Ирландии племенами Богини Дану.

Война с Фир Болг.

Поскольку книга со сказаниями достаточно огромна по своей глубине и значимости, не говоря о том, что это займет очень много Времени разобрать и прочитать, дабы не утомлять читателя и проникнуть как можно глубже в каждую деталь сказания, я решила, что целесообразнее будет по одной главе разбирать их.

Начинается все с того, что пришли Боги, или Божественные существа, на Землю Ирландскую, где явно говорится о том, что в те Времена Землю еще «укрывал густой туман». То есть климат был совершенно другой и Земля была не так давно создана. Есть версия даже некоторых ученых, что на Земле была погода повсюду очень благоприятная, зим не было. Земля была райским обитанием, идеальная для жизни. И сразу момент такой виден-«дети Дану, как зовут их простые ирландцы». То есть истинные имена неизвестны простым ирландцам. Известны, видимо, только непростым. Лучшим представителям, избранным. Свои настоящие имена Боги специально многократно шифровали.

И далее – «они пришли с Севера», у некоторых сказителей, в разных источниках, перекликается мимолетное упоминание, что Гиперборея (родина Богов) находилась там, где сейчас Северный Полюс. И созвучное название Древнейшей Ирландии, кроме известного названия «Эйре» — Гиберния. Начала названий этих стран-сторон весьма созвучны: Гиперборея-Гиберния.

И там, откуда они пришли, было 4 города. Кстати, в узких кругах мистиков бытует предание, о входе внутрь Земли, кое осталось только на Южном Полюсе. Вполне возможно, в Кельтских легендах говорится именно о входе с Севера.

Пришли эти Кельтские Боги обучать людей всему, чем они промышляли в совершенстве: Огма учил письму, от него и начинается история Огама, утерянному по сей день, Дианкехт – лекарному искусству, Нет – военному делу, Бригит – кузнечному и бардовскому искусству, наряду с Эадон и другие. Из описания так же видно, что Богини были далеко не ласковые любящие и нежные создания, так как Морриган называлась Вороной сражений, а Богиня Маха съедала головы сраженных ею воинов(боги ели людей, живых или мертвых – это было нормой).

Кроме жестоких черт, Кельтские боги явились так же просвящать людей, учить искусствам, а так же принесли с собой сакральные реликвии.
Четыре города, как стороны Света и управители сторон вполне перекликаются с четырьмя мастями Карт Таро, ведь столица Ирландии звалась тогда «Тара», а карты не оттуда ли взяли свое название?- по Дарам Богов об этом тоже можно судить.

Города упоминаются, предположительно разбросанные по 4 сторонам страны(или всей Земли?), где говорится, что Муриас был самый южный. Приносят Боги Дары: из Фалиаса – Камень Судьбы(как Масть Земли, Пентакли/Монеты в картах Таро), из Гориаса – Меч( как масть Мечей в Таро), Из Финиаса – Копье Всепобеждающее(что соответствует масти Жезлы в Таро, ибо копье не всегда носит воинский характер, оно служит и как состязательное орудие для борьбы, и как символ достижения цели), и наконец, Котел
(являя собой масть Кубков Таро).

Котел был привезен из Муриаса, самого Южного города. Еда на славу получалась из этого Котла. Котел имеет и аллегорический смысл, ведь известно, что на юге урожай собирают несколько раз в год, в отличие от Севера. В связи с этим Даром Богов у Кельтов зелиеварение всегда имело огромное значение среди всех видов магического искусства, и потому Котел носит здесь не только «продовольственный характер».

Дочери Богини Дану дают названия Ирландии своими именами, среди которых самое известное и сохраненное название — Эйре (Богиня Эрин).

Племя Богини Дану состояло из сидов, по своему развитию куда более выше, чем местные люди и возможности у них были намного больше. Эти сиды и делят Ирландию на три части: между Коллом-орехом, Сехтом-плугом и Грайаном-Солнцем. И говорится, что сиды ценили больше всего орех, плуг и Солнце. Тут речь именно о символике , как мне кажется, так самые почитаемые направления деятельности(и магии): плуг – как искусство возделывания Земли, Орех – магия деревьев и трав, древа мудрости, и Солнце — как планетарные Энергии и главное Небесное Светило.

Орех лесной – древо, одно из самых почитаемых у Кельтов, в их орехах зреют плоды Мудрости и Знаний, они падали после созревания в родник и их съедали лососи. Этот отрывок я хотела бы поподробнее разобрать, потому что он крайне важен.
Лососи так же являются носителями мудрости и у Кельтов это символ сакральный, во многих ирландских сказках упоминается. Так вот, о плодах знаний с деревьев есть во многих Легендах, в том числе и Библейских, только еврейский Бог запрещал их есть своим людям(Адаму и Еве), чтоб они не поумнели и не помудрели, да и просто чтоб не узнали лишнего. У Кельтов такого не было. Из отрывка первой главы это можно узреть и понять одно очень важное обстоятельство:

«…Недалеко от моря на родине сидов бил родник, и вокруг родника росли девять лесных орехов мудрости, вдохновения и поэтического знания. Листья и плоды опадали с них в один час, поднимая в роднике красную волну, в которой уже ждали пять лососей. Они съедали все орехи, отчего чешуя у них покрывалась красными пятнами, и если бы кому-нибудь пришлось съесть одного из этих лососей, он бы познал и мудрость, и поэзию. Семь потоков мудрости вытекали из родника и возвращались в него, и служители многих искусств утоляли из них жажду».

Родник – слово говорящее само за себя, там бьет ключом информация обо всех Родах. Вокруг него растут девять Орехов Мудрости. Как сакральное число девять оно говорит здесь о том, что являет собой итог сбора всей мудрости и информации. Например, не задумывались ли вы почему именно девять жизней у кошек? От Алены Полынь мы узнали, и эта информация совершенно логична, что и у человека 9 жизней. Но не 9 в этом воплощении, как у кошек, а как 9 попыток вырасти дают нам – то есть 9 циклов в человеческих реинкарнациях.

Так вот созревая, эти орехи с девяти деревьев падают в родник, где поднималась красная волна(как цвет движения) и пять лососей(5 так же число движения) поедали эти орехи, сохраняя информацию в себе. Лососи переносчики информации, при том, что такая система хранения информации говорит о защитной функции и шифре этих знаний.

Ссылаюсь опять на то, что в отличие от Библейского Бога, у Кельтов не запрещалось есть плоды познания, просто они доставались избранным: «…если бы кому-нибудь пришлось съесть одного из этих лососей(съевших орехи мудрости), он бы познал и мудрость, и поэзию.» .Поэзия у бардов была всегда способом передачи информации, знаний и обучение, и так передавалась история.

Кроме того, из родника этого било 7 ключей( ключ как омоним не просто так в русском языке, к примеру(кельтский сравнивать я тут не берусь)- ключ у родника, ключ от дверей и замков, ключ и в музыке. Одним словом, всюду это инструмент открытия).

Так вот эти Семь ключей вытекали из родника и возвращались в него опять (семь и как число Знаний) и «служители многих искусств утоляли из них жажду». Иначе говоря, представители творческих профессий и в те Времена имели приоритет перед Богами, как создатели чего-то, потому Кельтские Боги не препятствовали напиться из этих родников знаниями, а даже наоборот, дали все возможности.

Мне это говорит о том, что Богиня Дана, в отличие от Библейского Бога, относилась куда с большей заботой и любовью к своему племени, а не как к рабам, которые и знать ничего не должны.

Пришла Богиня Дану первым майским днем, праздником Белтайном, ему отведено особое значение в Кельтской культуре. Сейчас он в основном зовется в мире, как Вальпургиева Ночь. Вполне вероятно, что и Вальпургия неспроста отмечена этим праздником и отведена ей особая ночь, как среди ведьм, так и среди христиан-католиков. Не ведет ли она свои родовые корни от этой Богини? Вопрос риторический. Эта мысль возникает и отчасти потому, что богиня Бригит и святая Бригита одно и то же лицо, трансформированное из-за смены Системы Мироустройства.

Но нельзя считать, что Богиня Дана, как и все Боги, исключительно воплощение добра и света, ведь она пришла завоевывать Ирландию.

Итак Эохайд, правитель Фир Болг, оказывается предупрежден еще во сне о готовящейся войне, а друиды, его советчики, наутро сообщают, что недолго ему осталось жить. После совета посылает он к сидам своего воина Сренга, а те посылают на переговоры своего – Бреса.
Знаменательно в их встрече то, что мало того, что они обменялись оружием, но еще и совершили обряд священной дружбы — поклялись друг другу остаться друзьями при любом исходе событий. Не от них ли идет и Анам Кара? Так же пока вопрос риторический.

Тут Боги колдовством насылают на Фир Болг Тьму и туман, Огонь и кровь, и через три дня эти чары снимают друиды, что говорит об их возможностях, хоть они и уступают сидам.

Поделить Ирландию по-мирному не согласился Эохайд, потому война была неминуема. В ходе войны, воюющие стороны спрашивают друг друга, как они будут поступать и как воевать, через день или каждый день?.. Где это среди людей видано, чтобы кто-то посвящал врага о своей тактике ведения войны? Из этого понятно, что у племени Дану Силы куда больше, потому им все равно, раскрывать стратегию или нет, так и так они побеждают. И погибает король Эохайд. Сиды занимают столицу Тару.

Само устройство Тары показывает устройство общества Древних Времен Ирландии. Владения Тары простирались на Север, где на территории был Дом Жен, в котором было 7 дверей на Запад и 7 – на Восток, в нем пировали короли Тары. Как именно пировали и почему там 7 дверей(как число Знаний) можно только догадаться.
Вероятнее всего, что жены эти были жрицы, а к ним ходили короли утолять свои желания, но только с ними, ибо они сами были из числа мудрых, как и короли, то есть ровня по своему умственному развитию, а не какие-то придворные «девки», грубо выражаясь. Под пирами тут можно подразумевать и оргии, а Древние народы, пожалуй, этим везде славились.

Отдельно был Дом Великих Воинов и Гора Воительниц. Каждому ведомству отводилось почетное место, а воевали в Древнем Кельтском Мире не только могучие мужи, но и женчины. Это были отдельные касты воинов.

Король Брес.

У сидов красота и целостность была неотъемлемым условием для того, чтобы править, потому Нуаду, лишившийся руки на войне, вынужден был оставить трон. Вместо него берет правление Брес.

Кроме того, что Брес сам обложил страну непомерными данями, с Западного острова фоморы (по расположению не иначе как древние исландские племена) требовали свою дань. По описанию, фоморы не относятся к людям, к предкам современных исландцев, фоморы больше похожи на народ потомков великанов, и по сей день на гербе Исландии есть символ великана, который охраняет этот остров.
В данной главе четко упоминается, чем брали дань фоморы, среди прочего – третья часть детей. Это говорит о том, что они или ели детей, или выращивали их у себя, так сказать, растили среди своих детей и разбавляли свою породу. Буду надеяться на второй вариант…

Боги, которые пришли с племенем Дану, и сами были кровожадными, достаточно прочитать отрывок, где Дианкехт, который учил народ лекарному искусству, изрубил своего собственного сына на кусочки лишь за то, что сын превзошел отца в своем искусстве. Он вылечил отрубленную руку Нуаду и он стал вновь красив, а Брес был вынужден вернуть ему трон. После чего обозлился.

Тут Брес узнает от своей матери, кто его отец и что он из фоморов. Жаждущий отомстить
(эта охота за властью говорит о низменных поступках даже среди высокого божественного племени, что уж говорить о людях), отплывает он к королю фоморов Элату.

Предварительно мать отдает ему заколдованную реликвию, перстень, оставленный ей покинувшим Ирландию мужем, перстень пришелся в пору, по нему и узнал своего потомка король Элата. К тому же перстень на среднем пальце пришелся в пору, пальце Сатурна, планете Предков.

Бресу досталось дурное наследство от фоморов, потому что в его правление страдали даже барды, а друиды втихаря давали советы как бы насолить ему, например, когда Брес пошел проверять, как Нехт доит его коров, чтоб забрать дань, тот сделал деревянных коров и налил туда болотную жижу, испив которую, Брес надолго заболел. Друиды мне тут представляются как верные своему нынешнему народу и правителям, а не перебежчиками к новому завоевателю.
За свое недостойное отношение к бардам, в том числе и к великому Огме, Брес поплатился возвращением Нуаду на трон.

В данной главе я еще вижу, какими искусствами владели врачеватели, а еще, что у некоторых, говоря на современный лад, были даже свои лаборатории, где отрубленные и потерянные части тела могли восстанавливать. Самым талантливым лекарем был Миах, сын Дианкехта. Когда Дианкехт после убийства его похоронил, на могиле выросли травы, в число 365 — как дней в году и как количество костей и сухожилий. На могилу пришла Аирмед, расположила волшебным образом травы в надлежащем порядке. Но потом опять пакостник Дианкехт перепутал все травы так, что до сих пор никому не ведома их истинная Сила.

Смотря на такое «происшествие» с сыном, лично у меня полное недоумение, хотя явно тут какая-то аллегория спрятана. Возможно, что Дианкехт убивает своего сына ради того, чтобы людям не перешло истинное знание о травах и их искусстве и он не смог никого обучить. Если сравнивать опять с той же Библией, там дела не чуть ни лучше, где Богу Яхве родня Иисуса приносят своего собственного родственника в жертву, чтобы Яхве не убивал тысячи людей своего же народа. Смысловая нагрузка данных действий, мягко говоря, приводит в стопор. Видимо, психические отклонения присущи не только людям, но и Богам. Так и тут, и тот и другой отец, убивает свое дитя из-за ненависти к людям. Другого мотива не вижу.

Так вот приплывает Брес к своему отцу, и хоть фоморы описаны страшным народом, отец Бреса Элата порицает сына за недостойное правление: « Нет у тебя права брать Силой то, что ты не удержал добром». И отправляет за советом к Балору Злому Глазу.

То, как описано правление страной, войны и кровные убийства, а так же жертвоприношения, были повсеместно, они длятся и до нынешних Времен. Только видоизменились. И здесь показаны два противоположных вида правителей. Нуаду народ любил, а Бреса нет. Они и правили совершенно по-разному.

Элата, его отец, говорит тут очень важные слова о правлении: «О благополучии подданных, а не о своих сокровищницах, ты должен был думать, когда был королем….».

Не у всех королей были цели наживаться, некоторые заботились об управлении своими государствами. Эта тема тянется с тех Древнейших Времен, что жажда власти присуща как раз тем, кто в последствии к управлению государством непригоден, и наоборот, кто не гонится за ней, а она за ним, оказывается лучшим королем. Тема извечная, как Земля и Небо.

Сама Богиня Дана, как Мать Кельтских Богов, явного участия в правлении не принимает, это означает, что королей ставили и тогда, а те, кто их привел вне поля видимости. Короли лишь их посредники. Так устроен Мир. Тем не менее, все идет путем завоеваний, а не по щелчку, хотя Боги могут и без войн обходиться, они же сильнее. Видимо таковы правила игры, всегда должны быть жертвы и сторонам дается шанс. Без этого ничего не происходит.

Продолжение будет в разборе следующей (второй) главы.

 Анализ сказаний  от участника СОЮЗа ИСВ